[Orsini]

Adorato, мр.

Орсини тоскливо мерял шагами брусчатку одной из улиц Рима. Начало первого, самое что ни на есть оживленное время суток для всякой нечисти, когда добрые граждане мирно спят, восстанавливая силы для нового дня и новых богоугодных дел. Изысканно-вычурные тени, прятавшиеся в складках тяжелой коты, преследовали его, смеялись под ногами при каждом шаге, извивались, исчезая, когда он проходил под очередным фонарем. Патруль обычно – занятие для мини-отряда, по крайней мере, для двоих, но подставлять молодого напарника, очень неудачно оступившегося на лестнице, инквизитор не хотел, и потому – отправился один, в нарушение всех (ну, почти всех!) правил.
Казалось бы, что может угрожать в пяти шагах от ярко освещенной улицы? Петер шагнул к странным теням в подворотню. Огляделся, даже дошел до противоположного выхода, пристально всмотрелся в ночную темень маленького дворика – одного из тех, что так любят беспризорные подростки, любители уличной романтики. Не обнаружив ничего подозрительного, он усмехнулся, разворачиваясь… на голову никогда не любившего носить шлем инквизитора опустился глухой и тяжелый удар. И оглушенная беззвучным проклятием темнота.
Звуки возвращались постепенно. Сначала – мерное потрескивание пламени свечи, казалось, совсем рядом, затем – столь же мерные удары сердца, как оказалось – своего. И лишь потом – ровный, такой знакомый голос. Мужчина нахмурился, стараясь вспомнить, чуть приподнялся. Еще один звук. Тихий, басовитый, такой отдаленный и одновременно – поглощающий своими низкими нотками рык. Голос, к которому прислушивался инквизитор, смолк, вызвав досадливую гримасу на тонких губах. Петер открыл глаза, готовясь к ослепляюще яркой вспышке, но был приятно удивлен царившем вокруг полумраком. Еще один рык. Орсини медленно поднял взгляд, уже заранее зная, ЧТО увидит. Точнее - кого. Белые клыки, мощные серые лапы. Складки светлой шерстки на оскаленной морде, не вызывавшие ничего, кроме желания коснуться, проверить, бархатные ли они… Янтарно-желтые глаза. Мужчина медленно оперся на локоть, не отводя взгляд от этих восхитительного зрелища. Еще одно горловое рычание. «Он не кинется», - внезапно понял инквизитор. – «Он лишь охраняет…» Гримаса неудовольствия превратилась в жесткую улыбку, в желание посмотреть, где же хозяева красавца-зверя, но отвести взгляд значило… он подождет. Чей-то вопрос на чуждом, незнакомом языке, оборвавшийся на полуслове. И это тоже подождет. Ладонь левой руки бесшумно впечаталась в каменный пол, принимая на себя часть веса закованного в броню тела. Теперь волчьи глаза были на одном уровне с человеческими. Рык. Скорее удивленно-озадаченный, нежели угрожающий. И серая лапа переместилась на дюйм назад, давая пространство поднимающемуся инквизитору. Улыбка превратилась в оскал, а мир сузился до узкой полоски звериного взгляда и белых клыков под подрагивающей губой. Еще дюйм… зверь присел на задние лапы, готовясь кинуться на врага. И мужчина выпрямился, опираясь на одно колено, уже не таясь и не скрывая торжествующей улыбки. Бросившийся первым всегда считался слабейшим. По крайней мере, в мире его собственного безумия.
Раздраженный оклик – и зверь перестает рычать, отступает, повинуясь нескольким отрывистым словам. Что ж, теперь, можно и посмотреть… Орсини поднимается на ноги, чуть пошатнувшись, оглядывается – и встречается с рассерженными глазами. Янтарно-желтыми. Такими же прекрасными, как и у его недавнего противника, но очень человеческими. Оборотень?...
- Довольно, - снова тот голос, такой знакомый, спокойный и немного усталый. Интересно, а мог ли Господь говорить так? – Иного от Великого Инквизитора я и не ждал…
- Если бы ты ждал от меня меньшего, я не носил бы этот титул, - государственный дознаватель Ватикана медлит еще несколько секунд, с усмешкой следя за падающими на пол искорками пепла, - не так ли, Исаак?

@темы: insania

Comments

- Мне не хочется терять прекрасного собеседника, - ...и своего возлюбленного. Ровным спокойным голосм. Вся эта ситуация уже начинала утомлять...Надо же как глупо.

[Orsini]

- Скажи! - инквизитор взвился на ноги, мгновенно забыв об усталости... Надолго ли, впрочем? - Почему ты уходишь от ответа... если... - он замялся, но все же продолжил чуть тише, - если говоришь, что любишь?

- Потому, что ты опять меня не понял, - вздохнув, - то, что я произнес ранее и было ответом.

[Orsini]

Насупился окончательно. Ну не любил, когда над ним смеялись, не любил чего-то не понимать. Не любил, когда это ставили в укор. Недовольно скрестил руки на груди.
- Нет, не понял, - голос звучал едва ли не обиженно. - Так поясни... Исаак.
Правильно назвал? - против воли с тревожным ожиданием заглянул в темные очи.

- Ты замечательный собеседник, мне нравится проводить с тобой время, согласись было бы глупо лишать себя такого удовольствия. Таким образом твое убийство не входит в мои планы, - мягко, негромко пояснил он.

[Orsini]

- Аргумент, - вынужденный согласиться с собеседником, инквизитор чувствовал себя, мягко говоря, не лучшим образом. А сознание безжалостно подсказывало, что подобная манера ведения разговора вот этому конкретному чернокнижнику была свойственна всегда. Ну - почти всегда. Осталось выяснить еще одну небольшую подробность.
- А что произошло? - поинтересовался Петр, тщательно подавив зевок. Что-то же должно было спровоцировать...

- Неужели мой невинный поцелуй мог привести к таким последствиям?- с самым серьезным видом рассуждал маг. - Сам по себе, пожалуй нет...но тогда что? Если взять во внимание то, что воспоминаний как таковых у человека нет, есть только проблемы, временно отложенные, то вполне можно предположить, что это отголоски твоего прошлого...

[Orsini]

Зевнул уже почти в открытую - умничающий представитель рода человеческого напротив сохранению бодрого состояния духа не способствовал. Устроился-таки в кресле, прикрыв глаза и немного жалея об отсутствии чего-нибудь теплого - пробирал легкий озноб. Впрочем, это обстоятельство было для Рыцаря практически несущественным, гораздо больше его интересовал вопрос, а что, собственно, хочет всем этим сказать маг?
- Ну и к чему все эти рассуждения? - не выдержал-таки инквизитор, чувствуя, что слова говорящего он постепенно перестает различать, проваливаясь в полудремотное состояние.

- Это так, размышления в слух...не обращай внимания,- Исаак наконец-то выбрался из-за стола. Находится здесь далее не имело никакого смысла. Ответов на свои вопросы он вряд ли дождется, а поразмышлять было над чем.

[Orsini]

- Куда ты? - краем глаза зафиксировал движение.

- Не буду мешать твоему отдыху.