Маттиас в раздражении постукивает пальцами по столу, потом не выдерживает и закуривает. Седьмую сигарету за неполные полчаса. Собственно, курить уже и не хочется – но щелчок зажигалки это единственное, что заставляет Орсини оторваться от исписанных листков и хмуро посмотреть на наемника. Красивые глаза, серые такие. Не стальные, как у Медичи. У кардинала – холодные, режущие, в такие и смотреть-то не хочется. А у начальства – хоть и серые, да все ж на донышке голубые, как весеннее небушко. И хмурится он забавно.
Наемник затягивается и протягивает руку, вытаскивая из-под рукава Петра карандаш. Будто своего нет… Да есть, есть, но вот потрепать Великого Инквизитора за рукав тоже хочется. А инквизитор недоволен. Губу прикусил, но замечаний не делает. Дьявол усмехается и поднимается со своего места, обходя стол.
- Да, слушаю… - Орсини отзывается на смену дислокации напарником на полном автомате. Маттиас вместо ответа быстрым движением прижимает запястье Разрушителя к столу (с фанатика ж станется врезать!), прижимает запястье второй руки к затылку инквизитора, фиксируя. Жаль, нормально прихватить нельзя – да непотушенная сигарета мешает… Интересно. От Великого Инквизитора, по логике вещей, должно пахнуть кострами да кровушкой еретической, а от Петра – молоком пахнет. И чем-то сладким. Неужто начальство ириски-карамельки любит? Маттиас улыбается, продлив в общем-то целомудренный поцелуй чуть дольше необходимого, и с неохотой отстраняется, стряхивая пепел на пол.
- Мэтью. Это все? – очень спокойно интересуется так и не шевельнувшийся на протяжении всей сцены Петр. Дьявол довольно жмурится, кивает и устраивается напротив, прямо таки предполагая, что сейчас придется отвечать далеко не на один вопрос…

@темы: insania, fraternitas

---

Peccatum.

Для L rjuzaci.

Грех — поступок, действие (либо бездействие), нарушающее заветы Бога, религиозные предписания и традиции; реже — нарушение общепринятых морально-этических правил, норм, установившихся в обществе. По определению, грех является следствием акта воли индивида, подразумевает вину и влечёт за собой воздаяние. Также грех - "в религиозной этике моральное зло, состоящее в нарушении действием, словом или мыслью воли Бога."
Также, грехом иногда считается не только акт, нарушающий заветы, но и само желание не следовать заповеданному Богом
В русском языке слово «грех» очевидно изначально по значению соответствовало понятию «ошибка» (ср. «погрешность», «огреха»).

В принципе, можно говорить о личном грехе и первородном грехе.
Личный – нарушение действием, словом или мыслью воли Бога, религиозно-нравственных предписаний, правил. Поступок потив совести и Его запеведей.
Термин «первородный грех» (лат. peccatum originale) был предложен св. Августином (ум. 430) и к настоящему времени повсеместно принят христианством. Сейчас, как правило, богословы употребляют словосочетание «первородный грех» в двух значениях: во-первых, как само нарушение заповеди в Эдеме и, во-вторых, как поврежденное злом состояние человеческого существа вследствие этого нарушения

Канонический список смертных грехов, числом семь, был составлен в VI веке Римским Папой Григорием Великим и включал сладострастие (похоть), гнев, зависть, чревоугодие, уныние (вместо которого другие источники предлагают лень), гордыню и алчность (жадность). Библия, хотя и не приводит точного перечня грехов, но предостерегает от их совершения - в ветхозаветных Десяти Заповедях, данных Богом Моисею на горе Синай. Список же стал общепринятым со времён средневекового схоластика Св. Фомы Аквинского.
Каноническому списку грехов противопоставляется неканонический перечень добродетелей. Гордыне - смирение; жадности - щедрость; зависти - любовь; гневу - доброта; похоти - самоконтроль; чревоугодию - умеренность и воздержание, а лени - усердие. Фома Аквинский среди добродетелей особо выделял Веру, Надежду и Любовь.

С точки зрения православия:
"Однако Церковь из своего опыта знает, что грех — это смертельное заболевание. Шестой Вселенский собор прямо определяет грех как болезнь души." Цит. патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Грех определяется Римско-католической церковью как оскорбление Господу: «Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал» (Пс 50,6). Любой грех, начиная с первородного — это мятеж против Бога в желании сделаться «как боги, знающие добро и зло» (Быт 3,5). Таким образом, грех есть «любовь к себе, доведённая до презрения к Богу» — такое самовозвышение делает грех диаметрально противоположным послушанию Иисуса Христа, совершившего спасение. Определение из Католической энциклопедии.
"Покаяние — как признание своей вины и стремление искупить свой грех. Исповедь, которая предоставляет христианину возможность получить прощение грехов от самого Бога (вопреки распространённому мнению исповедь в христианстве всегда осуществляется только Богу, священник является свидетелем). Кающийся должен проявить стремление избегать в дальнейшей жизни повторения прежних грехов, в которых он раскаялся. Тесно с понятием греха связано центральное учение христианства о спасении. Христос муками и смертью своей искупил все грехи человечества в целом и отдельного человека в частности. Воздаяние за грехи происходит как при жизни, так и после смерти человека и по делам его человек попадает либо в рай, либо в ад".

Лично мне нравятся (да и кажутся правильными) слова патриарха Сергия «Грех удаляет человека от Бога, а не Бога — от человека». Можете не соглашаться, ваше право.

Полезное.
Статья из словаря В. Даля.
"Л. Г. Панова. "Грех как религиозный концепт..." (на примере русского слова "грех" и итальянского "pecatto").
Ресурсы по теме из Библиотеки Якова Кротова.

Интересное.
Христианство. Пополнен список семи грехов...
Афоризмы в тему.
Виртуальная индульгенция.
В общем и целом - интересный реферат, подготовленный по материалам Православного образовательного портала.
Статья. "В чем грех унылых?"

@темы: doctrina

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Supplicii

Молитва о Церкви
Господи, Боже наш, храни всегда Твою Церковь, оберегая ее от всех трудностей на пути ее земного странствия. Соблюди ее в мире, и да будет она в этом мире живым знаком Твоего присутствия. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Молитва о Папе
Господи, благослови Святого Отца, Папу нашего...; помоги ему в его служении пастыря Вселенской Церкви; будь для него светом, силой и утешением, чтобы его пример побуждал нас к исполнению заповедей Твоих. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Молитва о епископе
Боже, по неизреченной милости и любви Ты заботишься о народе Твоем и управляешь им. Подай дух мудрости епископу нашему..., которого Ты поставил нашим пастырем, чтобы вверенные ему христиане преуспевали в добрых делах. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Молитва о христианском единстве
Отче Предвечный, по Твоему бесконечному милосердию Ты послал Единородного Сына Твоего, Который стал Человеком, чтобы умереть на кресте ради спасения человеческого рода. Он, Господь наш Иисус Христос, заповедал нам молить Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Лк 10. 2).
Итак, мы, недостойные слуги Твои, матам Тебя: ради того же бесконечного милосердия Твоего, ради тайны искупления и драгоценной Крови, пролитой Иисусом, Божественным Сыном Твоим, для спасения всего мира, ради безмерных Его заслуг и заслуг Его Церкви и особенно ради заслуг Пресвятой Девы Марии, Царицы Небесной - навсегда зажги в сердцах всех людей Твоих огонь Твоей божественной любви, чтобы они всею душою заботились о своем вечном спасении и вечном спасении ближних и чтобы скорее на земле было одно стадо и один Пастырь (Ин 10. 16), да восславится в вышних вовеки Твоя божественная милость.
Уповая на Твою благодать, о которой мы просим, мы взываем ко всем сонмам небесным, чтобы и она осада славословили Тебя, говоря: Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, в ныне, и присно, и во века веков. Аминь.

Молитва о мире
Боже, Ты открыл нам, что миротворцы нарекутся Твоими сынами. Молим Тебя: даруй прочный и неложный мир, чтобы живущие в согласии утвердились в стремлении к добру, а враждующие забыли зло. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Молитва об отечестве
Боже, чудесным Своим советом Ты устроил вселенную. Прими милостиво молитвы, которые мы возносим Тебе об отечестве нашем, чтобы мудростью правителей и честностью граждан в нем утвердились согласие, справедливость, мир и постоянное процветание. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

@темы: litania, doctrina

---

Альтернативный взгляд.

...а ведьма тихо глядела в призму
а ведьма просто была жива...
и ночью вновь зажигались звёзды
волшебной нитью вился туман
и распускались цветным и пёстрым
кувшинки, хмель, базилик, дурман...
Ольга Подольская

Ведьма
Летящая во тьму, не ведавшая страха,
Взмывает всей душою в высь.
И кудри рыжие присобранные наспех,
Скрывают наготу и будоражат мысль.
Она летит, оставив за собою
Печаль, сомненья, разбитые мечты.
И лишь её душа, изнемогая болью,
Вздыхает из застенок пустоты.
Автор: Лань

Колдунья

@темы: insania, lyra

---

Слухи...

Авторство - Marius Los.
Нра-авится пост, нра-а-авится. *приобнял брата по Вере*

Дни тянулись за днями, складывались в месяцы, Мариус потихоньку обвыкался на новом месте, тем более, что братья в библиотеке были не такие уж требовательные, с расспросами не лезли к странному монашку. А Лос радовался покою. В книгохранилище никто не заходил, кроме братьев из библиотеки, но те уже перешли в разряд тех, кого можно хотя бы не бояться, если уж доверять пока не получалось. Мариус помнил, что тогда, да и все время его работы в инквизиции, для него было важно показать свое спокойствие и покорность. Для чего, он не знал. Почти как в монастыре…
Так бы и работал брат спокойно в хранилище, да только как-то раз заболевшего брата Стефана некому было заменить на раздаче книг. Вот и пришлось отправиться туда Мариусу, который чужих боялся как огня, но научился уже это скрывать за внешним спокойствием. Новоиспеченный библиотекарь сидел за деревянной конторкой, читал прихваченную с собой книжку, каждый раз подавляя в себе желание вскочить с места, когда кто-то неаккуратно захлопнет дверь. На посетителей он старался особо не смотреть. Заполнял формуляры, вкладывал в абонимент, да отдавал или возвращал на место книги. К вечеру поток посетителей спал на нет, и монах с нетерпением ждал окончания рабочего дня, отчаянно желая, чтобы в библиотеку больше никто зашел. Так зачитался, что и не заметил посетителя. Да и скорее всего, он его не услышал бы в любом случае. Так легко ступали ноги в тяжелых форменных ботинках. Лос уже собирался уходить, встал со своего места, намериваясь сложить все вещи, разложить оставшиеся формуляры, когда заметил идущего в его сторону молодого мужчину в простой черной сутане без каких-либо знаков отличия… Да и гостю они не требовались. Такой запоминающейся внешностью тот обладал. Один оттенок волос чего стоит. Интересный такой, кажется, чуть голубоватый. Правильные черты лица, кожа очень светлая… светлые глаза. Очень спокоен на вид, не поймешь, какие эмоции испытывает на данный момент… Все в этом незнакомце выдавало человека сильного, наверное даже жесткого, которому лучше не перечить. Мариус поспешно опустил глаза, решив, что открыто рассматривать братьев своих во Христе – это просто неприлично, и пропустил момент, когда на конторку опустился увесистый том. От этого звука, который в тишине библиотеки показался оглушительным, резко встал, поднял взгляд на посетителя, забыв о своих обязанностях. Тот посмотрел в ответ с еле заметным удивление и толикой раздражения, молча раскрыл книгу, подал формуляр. Лосу хотелось от стыда сгореть, ну чего он так? Библиотекарь быстро записал все данные и отдал книгу, стараясь, выглядеть предельно спокойным. Когда мужчина вышел, бесшумно закрыв за собой дверь, Мариус взглянул на имя на абонементе «Петр Орсини».

Нет предела любопытству хоть и бывшего, но историка. Мариусу очень хотелось знать, кто такой этот Петр Орсини, так напугавший его недавно своим визитом в библиотеку. Поэтому нет ничего странного, что при первом же возможном случае он обратился к выздоровевшему уже брату Стефану с расспросами. Брат Стефан, совсем еще молодой человек с округлыми «славянскими» чертами лица, с веселыми голубыми глазами, и доброжелательной улыбкой, был местным библиографом и часто имел дело с посетителями библиотеки. Уж он-то точно должен знать. Стефан немало удивился, услышав подобную просьбу от робко подошедшего коллеги, но вовремя совладал с собой, предложил присесть, послушать…
Оказывается, библиотека – это не только хранилище знаний, но и самых различных слухов, ведь через нее проходят люди со всего Департамента, с разных отделов. Им есть, что рассказать друг другу. И все эти слухи были беспощадно вылиты на непривычную к такому голову брата Мариуса. Оказывается, странный молодой человек состоял при кардинале ди Медичи кем-то вроде секретаря, был его воспитанником. В библиотеку наведывался часто, но вел себя так же, как и в тот раз, когда дежурил Мариус,- молча, приходил, брал что нужно и уходил. «Говорят, он людей сторонится, брат. Ни с кем тесно не общается…кроме…»- Тут Лосу поведали историю о неком брате Маттиасе, который, «Ходят такие слухи, брат… ну, не то, чтобы содомит, но и мужчинами не гнушается.» Мариус несколько раз видел бывшего наемника мельком, но сразу смог понять о ком говорит Стефан. В памяти всплыла высокая фигура молодого еще мужчины с ровно остриженными темными волосами. Этот человек смотрел на окружающих как бы с высока, по крайней мере так казалось из-за вечного прищура и чуть означенной улыбки, сообщающих лицу его некоторую лукавость. От таких людей монах предпочитал держаться подальше, мало ли чего им может взбрести в голову… а уж после таких слухов… Так вот, Стефан сам видел, как Петр охотно подошел к сидящему за одним из столов в читальном зале брату Маттиасу, который позвал его зачем-то. «И, знаете, брат, так ласково позвал «Пете-ер», тот и подошел, а стратег его на колени садит. Вот так прямо. Себе на колени. А парень и не сопротивляется, сидит спокойно, такое ощущение, что ему даже нравится... Брат Маттиас его приобнимает, знаете, ну не по-братски! И как такое поведение может быть возможно в стенах Департамента?!»- закончил целую тираду брат Стефан. Как такое может быть возможно среди братьев во Христе, Мариус не представлял, поэтому лишь недоуменно пожал плечами. Но библиографу ответа не требовалось, он принялся рассуждать дальше. И чем дальше, тем бледнее становился новичок. Таких слухов он не ожидал… В добавок ко всему речь зашла о наклонностях самого кардинала Медичи. Мариус ушам своим не мог поверить. Слышать такое о столь высокопоставленной особе… А когда Стефан вновь вернулся к личности Петра Орсини, назвав того «любимец кардинала… фаворит» с явным намеком в голосе, то Лос не выдержал, прервал молодого человека словами о том, что лучше, чем слухи собирать, тот занялся бы работой «во славу Господа Бога нашего». И вообще, слухам верить – последнее дело. На тот довод, что свидетелем сцены с братом Маттиасом библиограф был сам, ответили категорично: «Даже собственные глаза иногда врут, брат.»
Мариус никак не мог переварить обрушившиеся на него слухи, не мог увязать их с образом Петра Орсини. Такого спокойного, непробиваемого, жесткого… Любимчик кардинала… Это просто не укладывалось в голове. И это секретарь кардинала… А брат Маттиас? Вот почему-то слухам в отношении его Лос мог поверить, больно уж внешность и привычка держаться предрасполагала. Тактик, если книжник правильно сказал, относился к оперативному штабу Департамента Инквизиции, о котором и так много говорили. Уж больно его сотрудники отличались от остальных братьев, воины веры, преданные псы кардинала. И что же это получается? Среди них распространены такие нравы? Невольно совершенно запутавшемуся библиотекарю припомнился сводный брат. Альберт… Нет, из библиотеки он носа не высунет. И оперативку обходить будет стороной. Вот только правильно говорят: не зарекайся…

@темы: inquisitio

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сжигали ведьму на костре...
Кому в угоду?
- Народ, на зрелище быстрей!
А что народу?
Они в сжигающем огне
Секрет узнают:
Служила дьяволу иль нет…
Как волчью стаю
Манит к кострищу крови след
Толпу бездушных.
Им безразличен сам ответ.
Им зрелищ нужно!
Тут факел каждый поднести
За честь считает...
Ей через пламя крест нести,
Где он растает...
И на расправу скорый суд
Уже на месте…
Лег на израненную грудь
Не снятый крестик.
Валили хворост впопыхах
Под Божье Слово...
ОН отражением в крестах
Казнён был снова...
В. Макарченко



От Вас все время пахнет ладаном,
Вы страху молитесь всю ночь...
А я совсем не то, что надо Вам,
Я в жизни - дьявольская дочь...

Мне предали предки странное, -
Не прятать душу за стеной,
Впитать в себя, - что есть, а главное
Остаться все-таки - собой!

Коснулась Вас случайно взглядом я,
Как зацепилась, - так вросла
Корнями крепкими... И с ладаном
Молитва даже не спасла...

Ко мне тянулись, как за помощью,
То проклиная, то моля...
А я пугала лунной полночью, -
- Продайте душу для меня...

Стоите грешником поодали,
И новый страх...В молитве ночь...
Вы сами душу свою продали.
Я не отдам, пойдите прочь!
Ведьма

Чернокнижник.

---

Романтичное.

---

Notre Dame de Paris...

Adorato...
Собственно, это слова влюбленного инквизитора.
За исключением последних двух строчек 3-го куплета.)))

Молится бесполезно - прогневал небеса я,
Передо мною бездна, и я стою у края.
И сладко мне, и тошно - пусть будет то, что будет,
Но только знаю точно - она меня погубит!

Ты гибель моя...
И нету мне прощенья, нету мне спасенья -
Ты гибель моя!
И нет во мне раскаянья, а лишь отчаянье одно...
Ты гибель моя!

Я думал, голос плоти я укротил навечно -
И во горю как порох, и таю, словно свечка.
Я поднимаю руки для страшного проклятья,
И я их простираю для страстного обьятья...

Ты гибель моя...
И нету мне прощенья, нету мне спасенья -
Ты гибель моя!
И нет во мне раскаянья, а лишь отчаянье одно...
Ты гибель моя!

Во сне и наяву я все чаще представляю,
Как я тебя целую, как я тебя ласкаю...
То это нежный локоть, то белые колени...
О похоть, похоть, похоть - страшней огня в геенне!

Ты гибель моя...
И нету мне прощенья, нету мне спасенья -
Ты гибель моя!
И нет во мне раскаянья, а лишь отчаянье одно...
Ты гибель моя!

Примечание. В 1 куплете "она" понимать как "запретная влюбленность."

@темы: haeresis, insania, lyra

---

Тэм Гринхилл, Врата готики

Коснись теплом крыла моей души
Я жду чудес - я закрываю глаза
В который раз мне сохранили жизнь
В дороге в небо снова отказав
Но я вижу мост над горящей рекой
Я вижу тень твою впереди
Я знаю - мне ещё далеко
Сквозь ночь и память, сны и дожди
Но я успею - у меня есть крылья
Их плохо видно под смертной пылью
Я умею летать...

Смотри - мои следы стирает день
А дождь в окно опять смывает витраж
И крыльев плащ истрёпанный в беде
Опять тоскует по ночным ветрам
Я слышу зов, похожий на крик
Я вижу тени убитых птиц
Мне снова нужен древний язык
Потопом смытый с пыльных страниц
Так отпустите - откройте двери
Пусть мир вернёт мне прежнюю веру

И потерянный дом
Усталость охраняет мой покой

А в чаше кровь, как дорогое вино
И буквы в ряд уверенной рукой
Рождают вереницу страшных снов
Открой ворота которых нет
Я верю в то, что ты где-то здесь
Я бьюсь в молитве поздней весне
Ища в рутине благую весть
По слову песни забытый воин
Мой путь на небо заклят травою
Силой брошенных слов...

@темы: lyra

---

Сarnificium.

Конспективно. Содержательно.
Инквизитору понравилась статья.

Пытка — это целенаправленное агрессивное воздействие на индивида, направленное на причинение ему сильного физического или психического страдания.
Пытку чаще всего используют для:
— получения информации,
— чувствительного наказания,
— ломания воли человека.
Приемы пыточного воздействия как правило сообразуются с его потенциальной целью, фактором времени, наличными возможностями, пределом допустимости и, разумеется, исходным состоянием объекта, учитывая, что повышенное выделение адреналина (типичное при проявлениях боли) активно разрушает сердце.
Если в запасе много времени, гуманнее и эффективнее задействовать мало-помалу нагнетаемое давление на психику в сопровождении телесной боли, когда же времени почти что нет — проще воспользоваться примитивным физическим насилием.

Об отношении человека к боли полезно знать, что:
— субъекты склонные к общению устойчивее к боли, чем те, кто любит одиночество;
— кастраты и наркоманы, не находящиеся под влиянием наркотика, мучительно переживают боль;
— сильные эмоции (гнев, горе, половое возбуждение, ненависть...) обычно приглушают боль;
— при ожидании болевого ощущения чувствительность на боль заметно повышается, особенно если субъект весьма ее не любит либо труслив и малодушен;
— значительная боль легко и надолго запоминается;
— острее всего боль испытывается ночью (при максимуме в 1 час ночи...), слабее — днем, еще слабее — вечером;
— в особенности чувствительны к воздействию: пульпа зубов, глазные яблоки, область подмышек, кожа век, кости ключиц и пах;
— о том, что человек переживает мучительную боль обычно говорят стиснутые зубы либо пронзительные крики и стоны, выпяченные глаза, расширенные ноздри, обильный пот, сильные расстройства кровообращения и дыхания (при затруднениях с последним багровеет лицо...); когда боль длится слишком долго, возможны также бледность кожи, упадок сил, дрожь и, в конечном счете, обморок;
— знаком реальности испытываемого страдания надо считать не крики, а значительное расширение зрачков (при явной симуляции они заметно не меняются...).

Любое пыточное воздействие должно быть точно дозируемым, ибо когда объект лишается сознания, оно становится бессмысленным. Для преодоления этой неприятности жертву окатывают холодной водой и вводят ей фармакостимуляторы.

Допрос может иметь характер почти дружеской беседы, а может сопровождаться зверскими пытками.
Опытные люди пытаются произвести впечатление дружеского расположения, что проливает бальзам на смятенную душу пленника, жаждущего психологической поддержки хотя бы на уровне эмоций. Кроме того, ведущий допрос угрожает при этом, что в случае неуступчивости жертвы он будет вынужден передать дело в руки своему помощнику, человеку жестокому и тупому. Поэтому, дескать, лучше не упираться зря, а пойти на сотрудничество. Старый трюк, но действенный!

Ломание воли человека
Чтобы сломать человека психологически, используют следующие меры давления:
— ограничивают подвижность, зрение, слух (держат связанным либо в наручниках, на цепи, с завязанными глазами, с законопаченными ушами и т.д.);
- плохо кормят, мучают голодом и жаждой; лишают сигарет;
- создание ситуации, унижающей человека (раздевание догола, в случае с женщиной, эта ситуация дополняется присутствием группы мужчин открыто разглядывающих пленницу, громко комментирующих ее стати, возможно добавление грубых прикосновений к интимным участкам тела, нескромные предложения, фотографирование или видеосъемка).
— создают плохие условия пребывания (теснота, грязь, вонь, шум, насекомые, сырость, холод, крысы и т.д.);
При сокрушении воли хорошо действуют побои, а также унизительные оскорбления словом и делом (макание головой в сосуд с дерьмом, промазывание половым членом по губам, так называемое “опускание”, или изнасилование...) внезапно заставляющие объект остро прочувствовать свою беспомощность, ничтожество и унижение. Предельно эффективен вариант принуждения человека совершить какую-либо подлость по отношению к своим близким.
Эффективным приемом подавления воли считается также создание таких ситуаций, при коих жертва причиняет себе боль сама. Это имеет место, в частности, при слишком долгом пребывании в навязанных статических позах (стояние на носках, и невозможность опуститься на подошвы из-за острых шипов под ними...) или когда свои же собственные движения вызывают резкую мучительную боль (бег голыми стопами по обломистым камням или колючкам...). Иногда на голову объекта надевают металлическое ведро, отражающее возникающие в нем звуки, и действуют на человека электрошоком, при этом крики жертвы стократно отдаются в ее мозгу и тем острее, чем сильнее она кричит.
Хорошо ломает волю отключение от всех сенсорных раздражителей (посадка на день-другой в темную и абсолютно звукоизолированную комнату...) либо значительный избыток света (использование бокса с молочно-белыми однообразными стенами и ярко светящими прожекторами...), а также полное лишение объекта сна.

Наказание
Для слабых натур уже всего перечисленного более чем достаточно, чтобы выполнить любые требования. Однако в запасе у палачей имеется еще такое средство, как пытки. За свою историю человечество разработало огромное количество пыток. Многие из них являются весьма действенными. В целом, пытки можно разделить на две основные группы: те, которые причиняют сильную боль и те, где главным средством воздействия является страх.
Первую группу составляют такие меры, как избиение, порка, сдавливание половых органов и нажатие на болевые точки, выкручивание суставов, сверление и вырывание зубов, порезы и разрывы кожных покровов, втыкание иголок, воздействие кипятком и раскаленными предметами, использование разрядов электрического тока и подобные им. Чаще всего это осуществляется через банальное избиение, которое много раз производится импровизированными средствами, не оставляющими явных внешних следов (кусок резинового шланга, носок заполненный песком...) либо специальными приспособлениями, рождающими потрясающую боль (сделанные из дерева лопатки со многими отверстиями в них, плети с “кровавыми” узлами....).
На болевые нервные рецепторы субъекта воздействуют какими-либо раздражителями либо в естественной (хлёсты крапивой о половым органам...), либо в медицинской (впрыскивание под ногти или в мошонку эфира...) манерах. Эффективно действуют и влажные кожаные браслеты, сжимающие при высыхании пальцы.
Хорошо зарекомендовало себя использование электротока строго дозируемой величины, чтобы излишне мощный разряд не обеспечил отключение сознания или ненужную смерть. Функционирующие электроды обычно крепят пластырем к самым различным частям тела, выбор которых иной раз и определяет эффект, реализуемый в итоге. Так, замыкание цепи посредством пальцев разных рук явно опаснее подобного же замыкания, но пальцами одной руки, ибо в последнем случае ток не проходит через внутренние органы. После использования электротока всегда мучительно болят все мышцы и суставы.
Вторая группа — это, в основном, угрозы удушения, утопления, сброса с большой высоты, нанесения обезображивающих повреждений лица, угроза изнасилования и так далее. Очень мучительно блокирование дыхания, без доведения до отключения сознания (не слишком длительные, секунд по 30, погружения лица под воду; резкое откидывание головы и заливание в ноздри воды; засовывание объекта в пластиковый мешок, непроницаемый для воздуха...). Как это ни странно на первый взгляд, пытки первой группы выдержать легче, чем второй. Дело в том, что существует так называемый “порог болевой чувствительности”. Стоит его превзойти, и организм отказывается воспринимать боль. Кроме того, известен психологический прием: если человек хочет вытерпеть физическое страдание, он расслабляется и убеждает себя “полюбить боль”, то есть как бы превращается в мазохиста, извращенца, испытывающего наслаждение от ощущения боли.
Что касается мер психологического устрашения, то перенесение их требует отсутствия внутреннего “Я” в данном месте в данный момент времени. А добиваться такого состояния мало кто умеет — нужна специфическая тренировка. Поэтому, когда человеку одевают на голову пластиковый пакет или окунают с головой в ванну, он начинает задыхаться и впадает в состояние ужаса. Женщину легко запугать угрозой группового изнасилования либо демонстрацией попыток изуродовать ее лицо. На мужчину очень эффективно действует угроза кастрации. Весьма эффективный способ “допросов с пристрастием” тот, когда при одном человеке подвергают пыткам другого. Особенно, если это близкие люди. Например, изнасилование любимой женщины; угроза кастрировать сына или обезобразить дочь и т.п.

Выпытывание информации
Техника получения информации посредством пытки осуществляется различными путями, такими, скажем, как:
— отлавливание информации в процессе пытки;
— подготовительное пыточное воздействие на человека для сокрушения его воли без задавания вопросов, а после уже фаза дознавания, без применения пытки;
— допрос без пыточного насилия, которое тотчас же применяется, если объект не пожелает говорить или обманывает;
Отлавливание информации в процессе пытки чаще всего используется при недостатке времени либо трусливости объекта. Иной раз здесь возможно ограничиться одной угрозой (поднесение зажженной сигареты к телу...), раскруткой воображения объекта (наличие пыточных приспособлений и наводящие дрожь звуки...), либо простейшим воздействием (пара чувствительных ударов под дых, в пах или в печень...).

В еще одной методике допроса субъекта вежливо усаживают на табурет в фиксированной позе на 2—3 дня, а находящиеся рядом люди упорно не дают ему заснуть. В итоге всего этого объект уже не в состоянии отличить реальность от сна и машинально отвечает на самые коварные вопросы.
Не надо забывать, что сведения, приобретаемые под пыткой, иной раз могут быть вымышленными; и здесь приходится заметно полагаться на интуицию и опытность допрашивающего.

В методиках преодоления пытки задействуют такие способы, как:
— сосредоточенность внимания на ярком ощущении боли с активным стремлением увеличить ее до максимума, при коем она больше не воспринимается (“пережигание нерва”...);
— сосредоточенность на параллельном раздражителе (сдавливание промеж зубов чего-либо...);
— возбуждение могучей эмоции (ярости, ненависти...) способной заблокировать импульсы боли;
— обеспечение отключения сознания изысканно-ментальными (посредством концентрации и мантр...) или грубо-физическими (удары головой о стену...) способами;
— “выход в астрал” из своего тела приемами буддийско-даосского транса;
— психическая трансформация себя в объект, который не способен к переживанию боли (облако, камень...).

Источник.

@темы: dolor, doctrina

---

Предупреждение!!! Пожалуйста, не игнорируйте.
Этот текст содержит описание насилия.
Не читайте запись, если вы не уверены в своей готовности к восприятию данного текста.

До суда оставалось совсем немного времени - ибо он почти уже прибыл в город.
Спокойный и неприглядный человек, всегда одетый лишь во всё черное. Hexencomessar или комиссар ведьм, как чаще говорили в то время. Служитель истинной веры монах ордена святого Франциска по имени Луи Маль. Он, как и тысячи подобных ему, был послан сюда Папой, с целью не отдать дьяволу ни клочка христианской земли и ни единой частички человеческого сердца. Луи был еще достаточно молод для инквизитора. Но его рвение острый и холодный ум, вера и неутолимое стремления уничтожить врага были замечены и получили должное воздаяние церкви. Он был невероятно жесток со всеми, чья вина в преступлениях Crimina exepta была очевидна. Францисканец был материальным воплощением гнева людей, решивших не терпеть более божьего попустительства в отношении ереси и колдовства.

Луи предстояло скоро судить двух дев обвиненных людьми в сговоре с дьяволом. Это были родные сестры Мария и Арнулетта Дефран.
Прежде всего, их обвинителями выступали добрые и уважаемые горожане, ведущие благочестивый образ жизни и не являвшиеся кровными врагами обвиняемых. В тех обвинениях, что попали в руки комитета ведьм, говорилось о том, что девы часто без особого дела гуляли в лесу. Старшая, Мария, в начале весны проходя мимо достопочтенного горожанина Шпе, напевала какую-то песню, затем засмеялась и поглядела на него довольно странно. После всего этого господин Шпе заболел и почти все лето не вставал с постели. От этого все его прочие дела, разумеется, сильно ухудшились. Младшая же была замечена в поле совсем одна смотрящая в небо, когда там неожиданно собиралась гроза. Плюс к тому многие в городе говорили, что на сестер смотрят с подозрением. Комитет ведьм обещал обвинителям денежную награду и прощение неба в случае если обвинения подтвердиться на суде. Всего сказанного выше, по мнению Луи, было более чем достаточно, для того чтобы начать разбирательство немедля.
Преступления Crimina exepta всегда было делом исключительным и посему требовало сочетания светского и духовного суда. По прибытию Луи в город, девушек немедля арестовали именем Христа и бросили за решетку.

Допрос инквизитор решил начать с младшей. Обвиняемую внесли в зал суда на плечах, ибо Луи предупредил других судей, что ведьме никогда нельзя давать касаться ногами земли. От нее она черпает силу и если такой случиться может наслать болезни и проклятия на пришедших обвинить ее. Она сможет даже обмануть их, заморочить им глаза и затуманить ум, что было даже много опасней. Ибо в таком случае она избежит заслуженной кары, и дьявол снова одержит верх.
Луи бы очень опытным судьей, а Арнуалетта была на удивление хороша собой. Инквизитор предположил после, что не иначе как сам дьявол даровал ей красоту для того, чтоб той было проще творить зло в мире людей…
Арнуалетта была сильно напугана, но старалась держаться, как будто совсем не понимала что происходит, и почему обвиняют именно ее. Опытного судью это обмануть, разумеется, не могло. На все расспросы она отвечала сдержанно, пытаясь всем своим видом вызвать к себе милость и показать, что ко всему, о чем спрашивают, она отношения не имеет.
Вопросы, задаваемые судьями, были схемой обнимающей собою все роды обвинения, которые теория и практика знали о ведьмах. Это был вопросный лист генеральной инквизиции, который в дальнейшем вместе с ответами подсудимой приобщили к протоколу судебного заседания. Именно это давало суду материал для обвинительного акта и основанного на нем приговора. При первичном допросе на все ответы, касающиеся ее вины, девушка отвечала отрицательно.
Вскоре инквизитор и прочие судьи поняли, что таким образом от Арнулетты ничего не добиться. Пришлось позвать палача. Инквизитор сразу знал, что без него не обойдется, дьявол был куда более хитер, чем любой человек и суд над ведьмой был не чем иным, как войной с ним…Палачу было обещано часть имущества ведьм в случае признания. Инквизитор надеялся, что это поможет делу в достаточной мере. Он принес с собой орудия своего труда, разумеется, лишь те, что можно было нести. Палач был немолод и очень хорошо знал свое дело. На его мастерство и умения тоже можно было рассчитывать, и это было очень хорошо.
Суду необходимо было только чистосердечное признание, но, покуда ведьма упорствовала и не желала раскаиваться в том, что давно всем было столь очевидно, приходилось прибегать к пыткам.
Палач показал Арнулетте все, что принес медленно одно за одним поясняя ей что это за вещи, и для чего они предназначены. Некоторые он даже прикладывал к ее телу, давая понять, что будет, в случае если он применит их.

- Это Daumenstock милая. Я одену его тебе на палец и начну крутить вот эти винты. Тебе будет очень больно, обещаю…
Палач говорил с ней нежно и с мягкостью, от которой внутри все холодело. Словно она не была уже живой. О подобную речь воля человека плавилась словно масло о раскаленные клещи… Это было еще хуже чем если бы он говорил с ней строго, как это делали другие.
- А это Beinschraube или испанский сапог. Я зажму твою ножку меж этих деревянных пил с такой силой, что кость, в конце концов, треснет, и из нее начнет выходить нутро.
- А это плеть. Видишь ли ты эти острые крюки на ремнях? Я буду сильно бить тебя ей, и тогда они будут вырывать плоть из твоего тела…
- А еще у меня есть…
При виде всех прочих вещей Арнулетте сделалось дурно. Она стала белей полотна, и, словно продолжая не верить в то, что все это действительно происходит, потеряла сознание. Подручные мигом привели ее в чувство, собираясь продолжить, ибо еще не все орудия, по мнению палача, были изучены достаточно хорошо.
Луи был опытным Ловцом ведьм, он знал, когда нужно было молчать, а когда необходимо было говорить те или иные слова.
Застенки гулко повторили голос инквизитора, полный справедливости и желания помочь несчастной.
- Сознайся, и, клянусь Господом нашим, тебя не станут пытать! Я же клянусь причастием, что не стану отправлять тебя на костер за все содеянное тобой! Сознайся несчастная и будешь прощена!!! Сознайся…и спаси себя!!! Сознайся…!!!

Вскоре Арнулетта, сломленная и напуганная, поверила ему и созналась в том, чего никогда не совершала. Мало кто из живых людей не сознался бы, увидев все, что показал ей старик. Достаточно вам лишь на мгновение представить себе все, что он сотворил бы, если бы бедняжка не оклеветала себя и свою сестру. Представив, полагаю, сознались бы и вы…
Она солгала именем бога, и ответила ДА на все, что было спрошено.

Она подтвердила вопросы, про свои безумные полеты на метле. Про шабаши в лесу, про суккубов и инкубов, которых ей довелось встречать, про беспрерывные и грязные сношения с нечистым, и про огромную черную книгу, которую дьявол заставлял ее читать. Она выдала имена, которые он называл ей. Поведала про золото, которое дьявол кидал ей в трубу полными горстями и про все остальное, что пожелал узнать суд. Потом она кротко подписала признания, клятвенно и чистосердечно раскаявшись и желая вернуться в лоно истинной церкви, отрицая и отгоняя от себя любые лжеучения. Все это время ей было так страшно, как не было еще никогда в жизни…
Девушка надеялась, что столь сильное и откровенное раскаяние заслужит у судей прощения.
И оно, конечно же, заслужило.

Арнулетта была прощена, как и сотни тысяч людей до нее. Она созналась, надеясь лишь на данную инквизитором клятву о сохранение ей жизни. Девушка готова была до конца своих дней провести в изгнании, вымаливая прощения за то, чего не совершала. Лишь бы не пришлось подняться на костер.
Признание ее было чистосердечным и было должным образом оформлено и заверено. Луи не обманул заблудшую душу, и сдержал обещание, данное именем бога. Сам он не подписал приговор о сожжении. Его тут же подписал другой судья сидевший все это время по правую руку от него.

Старшую сестру Марию, к немалому сожалению, уговорами не удалось склонить к признанию. Не помогли даже угрозы и показанные ей палачом орудия. Она страшилась пыток, но говорила, что совесть не позволяет ей лгать и вводить тем самым себя в грех.
Она не была так хороша собой как сестра и всегда имела добрый и благочестивый вид. Как позже предположил инквизитор это сам дьявол даровал ей подобную внешность, дабы ей проще было обмануть и ввести в заблуждение честных христиан. Но будем помнить братья мои, что нечисти проще укрываться за личиной благочестивости чем откровенно указать на себя…- вспомнились ему чьи-то слова.
Она тоже была страшно напугана и бормотала все время, что невинна и не знает ничего про то, про что ее все время спрашивают. Допрос был долгим, но не привел к результату. Угрозы палача и демонстрация орудий напугали ее неимоверно, но она не созналась. Она все твердила, что не может брать на свою душу грех и клеветать на себя и других людей…
Ей сказали, что ее сестра созналась в сношении с дьяволом и указала на ее вину. Мария не поверила…
Тогда старик и его помощники с согласия инквизитора начали пытку.
Первым делом ее раздели и привязали к скамье ведьм.
Палач очень долго искали печать дьявола на ее теле, коими могли быть любые метки, казавшиеся странными, но ничего найти не смог. Это дало основание предположить, что ведьма не владела per maleficium, дьявольским искусством, делающим ее нечувствительной к боли.

Ее связали крепче.

Она шептала
- Я ничего не знаю, я ничего не знаю, должна ли я лгать? О горе мне!
Ей надели на пальцы жом и немного завинтили.
Она начала кричать.
- О боже я не виновна. Прошу вас дорогие судьи отпустите меня. Я ни в чем не виновата. Прошу вас!!!… Умоляю…!!!
Признаваться между тем она все еще не хотела. Жом прикладывали к ней множество раз, девушке изувечили все пальцы, но она продолжала лишь кричать и молить пощадить ее. Поскольку крики ее не утихали, ей вложили в рот capistrum, мешающий издавать звуки.
Так продолжалось примерно пятьдесят минут.
Никаких результатов это не дало. Палач надел на Марию испанский сапог и сильно завинтил его. Результат был таким же. Обезумившая от неимоверной боли девушка только кричала и просила простить ее и казнить невинной. Вину же свою он признавать отказалась. И на все вопросы инквизитора и судей отвечала отрицательно. Сапог надели на вторую ногу. Завинтили с невероятной силой. Все было тщетно. Она лишь кричала, рыдала и молила о милости.
Так продолжалось еще около тридцати минут.
Такая сопротивляемость боли ввела судей в некоторое смятение. Луи велел старому палачу вновь проверить ее на дьявольские метки. Либо на амулеты, которые могли быть зашиты между кожей и мясом и помогали ей терпеть подобное.
На этот раз осмотр продолжался долго, но палач заявил, что ничего не смог найти. Он говорил правду. Никаких меток дьявола у нее не было и никогда не могло быть.

Луи приказал перейти к пятой степени пытки, минуя остаток четвертой. Согласно этому, Марию отвязали от скамьи связали руки за спиной и за них резко подняли над полом.
Луи приказал так же дать ей тридцать ударов плетью, не опуская вниз.
И снова в протокол заносили лишь отрицательные ответы. Правда, сквозь крик трудно было что-либо разобрать. Суду было очевидно, что ведьма по-прежнему не желает сознаваться.
На памяти Луи такого не было уже довольно давно.
Когда руки Марии вывернули и вытянули прямо над головой так что, лопатки вышли из своих сочленений, а ноги уже почти касались земли, она впервые потеряла сознание от неимоверной боли.
Когда девушка провела так около шести минут, Луи приказал дать ей еще тридцать ударов. Мария по-прежнему не сознавалась. Она начала терять сознания все чаще. Скоро ее сняли.
Подручный, осмотрев ее, сказал, что больше ей не вынести. Если продолжать дальше ведьма может умереть так и не получив прощения и не сознавшись.
Инквизитор сказал, что в таком случае пытка уже выполнена надлежащим образом и на этом достаточно. Марию унесли в камеру и там помощники палача вправили ей кости и начали лечить ее раны. Они все это время уговаривали ее сознаться и не подвергать себя таким мучениям, но девушка только тихо стонала, закусывая окровавленные губы.

На следующий день для нее все началось сначала…

На костер сестры Дефран взошли вместе. Мария помогала идти своей сестре, хотя сама была искалечена почти до неузнаваемости… Арнулетту же никто так и не тронул. Их привезли на главную площадь, в старой скрипучей телеге, одетых в грубые и грязные робы, и закованных в кандалы. Роба Марии почти везде была запачкана кровью. Толпа шумела, смеялась и хрипло выкрикивала ругательства и проклятья…
Потом люди говорили, что перед тем как подожгли масло и дрова Арнулетта успела попросить у сестры прощения за то что, оклеветала ее. Возможно, она просила прощения у кого-то еще. Они тоже не могли ее слышать. Их арестовали незадолго до этой казни. Основанием было обвинение ведьмы, вина которой была полностью доказана. Инквизитор начинал полагать, что, судя по количеству имен указанных ему при пытках, он наткнулся на настоящий рассадник колдовства. Решено было попросить помощи у комитета ведьм, с тем что бы кто-то прибыл и помог в разбирательстве новых дел. Разумеется, что в этом им не отказали...


Луи писал при слабом свете масляной лампы. На улице давно стояла ночь.

Он пришел к нему, как и всегда из самого темного угла в доме. Инквизитора немедля охватил ужас, несмотря на то, что он не мог даже увидеть пришедшего. Францисканец пал на колени перед столом и закрыв глаза начал горячо молиться. Он поступал так каждый раз при его приходе. Правда, все это уже давно было напрасным трудом. Эти шаги еле слышные и все же столь весомые нельзя было спутать ни с чем другим.
От них голос инквизитора дрожал и срывался, слова молитвы отказывались слетать с губ, словно примерзая или обретая невиданную тяжесть.
Незваный гость подошел совсем близко и заговорил с инквизитором. Голос его был столь глубоким, словно говорила разом тысяча палачей подобных тому безжалостному старику. В тоже время он всегда говорил один. Голос резал непомерным могуществом и был тихим, столь тихим, что его, казалось, совсем нельзя было услышать. Все это вызывало ужас, такой, что хотелось умереть, как когда-то в детстве, когда он заговорил с инквизитором в самый первый раз.
- Луи… Луи… позвал голос. Вот имена тех, кто мне нужен. Запомни имена этих людей, ибо я не буду их повторять.
Пришедший открыл большую книгу, переплетенную черной кожей и начал читать имена. Луи запоминал. Он запоминал имена тех, кого обязан был обвинить и обречь на мучения и костер. Он очень хорошо запоминал их, ибо знал, что с ним будет, если он пропустит хоть единое.
Он все слушал и слушал, ибо в том списке всегда было очень много имен.

Некоторым людям доводиться порой увидеть лицо зла. И если сразу поддаться страху, встретившись с ним, то можно навсегда остаться в его власти. Если же начать борьбу… Впрочем инквизитор так и не узнал, что было бы в этом случае…
Незваный гость ушел лишь на утро. Оставив его в одиночестве, лежащим на полу без сознания. Инквизитор не будет помнить его визита до тех пор, пока тот не придет снова. Но то, что он требовал от ловца ведьм, тот всегда будет исполнять, словно преданный пес.

Солнце вставало, для многих воруя надежду увидеть его снова. И уже ничего не могло измениться для них - ни потом ни сейчас. С неслыханным упорством и истеричной яростью повсюду, куда хватало глаз, разгорались все новые и новые очистительные костры инквизиции. В кровавом мерцании этого огня тьма свободно гуляла среди людей, хватая их за руки… Говоря их голосами… Выкрикивая их имена.

Инквизиторам всех инквизиций....Солдатам веры посвящается

@темы: dolor, acta diurna

---

Venefica.2.

Слабоневным лучше не читать.

Тихий солнечный день разорван, разодран девичьим криком. Вспорот и разломан на сотни осколков безнадежной мольбой в уповании на чудо.
- Не надо! Пожалуйста! Не надо! Я не ведьма!....
Бесполезно. Накинулись фигуры в пепельно-сером, повалили на землю. Ты вчера была доброй католичкой… или только притворялась ею. Сейчас – ты всего лишь обвиняемая. Ведьма. Но женщина не понимает. Она рвется из холодных рук, кричит, умоляет, доказывает, что господа инквизиторы ошиблись, что она не колдунья…
Тихий хруст иссохшейся земли под коваными ботинками. У лица женщины останавливается предводитель безжалостной машины инквизиции, и она в надежде поднимает голову, но ее упованиям не суждено сбыться…
- До префектуры далеко, - тихо произносит молодой мужчина. – Это лишь трата наших сил. Допросите ведьму здесь… Господь с нами.
Последняя ниточка обрывается – в городе ее еще могли защитить, доказать… Она заходится в вое. В отчаянии, в желании сопротивляться до конца, как, наверное, сопротивлялись подруги ее детских лет, попавшие под колесо правосудия. И она вновь начинает биться пойманной рыбкой – пока готовят веревки, пока притягивают лодыжки к далеко вбитым друг от друга колышкам.
- Что ж ты отвернулся? Смотри! Смори на меня! Видно, и мать свою ты бы так мучил! – в исступлении кричит она, пока инквизитор в алом отходит в сторону и садится на пригорок, бережно и неторопливо расправляя складки коты.
- Моя мать – Церковь, - голос звучит столь же тихо, но напарник, отлично знающий переходы голоса командира, отмечает, сколько грусти в привычно-безэмоциональных словах.
- Так смотри! Смотри, как мучили бы твоих сестер! – она извивается, пока серые безликие фигуры срывают с нее остатки лохмотьев, некогда бывшими ее лучшим платьем. – Или так нравится тебе смотреть на женщин?! Так сходил бы в бордель, святоша!
Мужчина поднимает голову, оглядывая бьющееся тело, бесстыдно разведенные ноги, сучьями расцарапанную в падении грудь… Взгляд скользит по внутренней поверхности бедер, остановившись где-то посередине. Женщина заходится в торжествующем каркающем хохоте.
- Она одержима, - произносит кто-то из старших по возрасту инквизиторов. – Командир, вы так молоды…
Но командир не слушает. Не отрывая взгляд, он поднимается и неспешно подходит к распятой ведьме, садясь на корточки меж силой разведенных ног. Вытягивает вперед руку в белой перчатке… Где-то сбоку начинает истово молиться брат Валерий.
Легкое касание – лишь травинка покачнулась. Мужчина подставляет тыльную сторону ладони невысоко взлетевшей недовольной стрекозе. Его внимание приковано только к насекомому, и даже женщина в изумлении замолкает. Наклонив голову набок, он с едва заметной улыбкой рассматривает трепещущие крылышки храброго создания, не побоявшегося сесть на руку к инквизитору. Подносит кисть почти к самым глазам, легонько дует на стрекозу, тут же недовольно приподнявшую крылья. Веселый и искренний смех разносится над притихшими от криков женщины травами, тихий, но очень отчетливый, и такой не соответствующий ситуации…
А вот это уже не нравится Божьему созданию. Стрекоза взлетает, некоторое время кружит над мужчиной и покидает негостеприимный луг. Серо-стальные глаза еще с минуту провожают ее подлет.
- Почему вы остановились? Продолжайте…
Светлоглазый инквизитор неторопливо возвращается к облюбованному им пригорку, совершенно не обращая внимания на истошный крик женщины, в чье чрево безжалостно отправлена пойманная тут же мышь-полевка…

@темы: dolor, acta diurna

---

Зацепило. В тему вчерашнего покаяния... Автор - Nesna.
"Простить".
"Мечта".

@темы: memoria