воскресенье, 26 октября 2008
Упокой их, Господи... по частям.
Дуо Икус, более известный как брат Бартоломео, шел по перрону и не знал, куда себя деть. Существом он был тихим – после Сан Анжело не повоюешь, внимание привлекать не любил – опять таки после Сан Анжело… а то еще «любимый» братик решит перепоказать финал дуэли. В общем, привык быть в тени кардинала или Орсини. Но на сей раз номер не прошел. Все дело было в том, что брат Петр шествовал в гражданке, а Дуо… будем честными, господа киборги, Дуо об это несущественной детали просто не подумал. В итоге ярко-алое пятно инквизиторской формы расчищало дорогу не хуже Ликвидатора…
Дуо вздохнул и снова покосился на брата своего, целеустремленно мерявшего шагами платформу. Не-ет, после переодевания Петер не стал привлекать меньше внимания, но уж больно это внимание стало… хм… специфическим. Сменивший коту+сутану на кожаный плащ и забравший синеватую гриву в низкий хвост инквизитор стал похож на сотни других не шибко формально одетых молодых людей… в общем, если Петра провожали влюблено-голодно-восхищенными взглядами и продолжали заниматься своими делами, а на беднягу киборга еще и неприязненно оборачивались, поскорее проходя мимо. Задумавшийся о несправедливости мира к киборгам, Бартоломео едва не вписался во внезапно остановившегося мужчину.
- Петер?... – он проводил взглядом сброшенную на асфальт спортивную сумку немаленьких размеров, аккуратно, правда, сброшенную. Микросхемы в рыжей голове щелкнули и стали со скрипом соображать… Что-то больно сильно натянута лямка на плече, да и форма не приземляется оземь с таким глухим стуком…
- Пете-ер, - Дуо подергал кожаный рукав, а проникновенности, зазвучавшей в его голосе, мог позавидовать и сам государственный дознаватель. – Петер, форма столько не весит! Что в сумке?
- Скример, - ответствовало начальство, не оборачиваясь, а киборг задумался над проблемой – пойдет ли металлический звон по всему вокзалу, если он сию же секунду треснется лбом о ближайший фонарный столб. «Петер – это Петер. Аксиома.»
Дуо вздохнул и снова покосился на брата своего, целеустремленно мерявшего шагами платформу. Не-ет, после переодевания Петер не стал привлекать меньше внимания, но уж больно это внимание стало… хм… специфическим. Сменивший коту+сутану на кожаный плащ и забравший синеватую гриву в низкий хвост инквизитор стал похож на сотни других не шибко формально одетых молодых людей… в общем, если Петра провожали влюблено-голодно-восхищенными взглядами и продолжали заниматься своими делами, а на беднягу киборга еще и неприязненно оборачивались, поскорее проходя мимо. Задумавшийся о несправедливости мира к киборгам, Бартоломео едва не вписался во внезапно остановившегося мужчину.
- Петер?... – он проводил взглядом сброшенную на асфальт спортивную сумку немаленьких размеров, аккуратно, правда, сброшенную. Микросхемы в рыжей голове щелкнули и стали со скрипом соображать… Что-то больно сильно натянута лямка на плече, да и форма не приземляется оземь с таким глухим стуком…
- Пете-ер, - Дуо подергал кожаный рукав, а проникновенности, зазвучавшей в его голосе, мог позавидовать и сам государственный дознаватель. – Петер, форма столько не весит! Что в сумке?
- Скример, - ответствовало начальство, не оборачиваясь, а киборг задумался над проблемой – пойдет ли металлический звон по всему вокзалу, если он сию же секунду треснется лбом о ближайший фонарный столб. «Петер – это Петер. Аксиома.»
Упокой их, Господи... по частям.
Упокой их, Господи... по частям.
Иногда - путь заканчивается там, где он взял свое начало. Иногда - у пути нет конца.
Но чаще всего - мы видим ту призрачную цель, к которой стремимся.
Но чаще всего - мы видим ту призрачную цель, к которой стремимся.
читать дальше
Упокой их, Господи... по частям.
Не спится... Которую ночь уже метаться по кровати в тщетных попытках хоть ненадолго забыться тяжелым сном – надоело. Брат Петер с тихим ругательством сполз с кровати на холодный каменный пол и прислонился к грядушке. Тоскливо посмотрел на темень за окном, оценивая, сколько еще времени придется провести в кельи перед очередным – и таким желанным, кто бы мог подумать! – началом рабочего дня. Начало четвертого, не иначе… Че-ерт… Прости, Господи. Долго как… Так еще и Паола сегодня прогнала из офиса со словами «Вы переутомились, вам надо отдохнуть». Какой уж тут отдохнуть, когда, стоит только остаться в одиночестве, на душе начинают скрести наглые черные кошки! Даже молитвы против них не помогают, он проверял. Все равно уснуть невозможно… Было, ага. Дело так и кончилось тем, что поутру инквизиторы нашли своего командира спящим на полу в местной часовне. Ну не выдерживает человеческий организм больше трех суток без сна, что ж с него возьмешь. И все равно - не помогает.
Петер с тихим стоном врезал кулаком по каменной стене. Костяшки пальцев, сбитые в кровь еще пару дней назад, отозвались ноющей болью. Инквизитор покривился и вяло слизнул пару выступивших темных капелек. Нет, и что вампиры в ней находят? «Вкусная. Сладкая…» Привкус стали, и не более того. Как у лезвия кинжала. Достал оружие, поиграл острием в неверном свете выглянувшей из-за облаков луны. Любимица оборотней, чтоб ее… Скучно.
читать дальше
Петер с тихим стоном врезал кулаком по каменной стене. Костяшки пальцев, сбитые в кровь еще пару дней назад, отозвались ноющей болью. Инквизитор покривился и вяло слизнул пару выступивших темных капелек. Нет, и что вампиры в ней находят? «Вкусная. Сладкая…» Привкус стали, и не более того. Как у лезвия кинжала. Достал оружие, поиграл острием в неверном свете выглянувшей из-за облаков луны. Любимица оборотней, чтоб ее… Скучно.
читать дальше
Упокой их, Господи... по частям.
Упокой их, Господи... по частям.
Глубокая ночь накрыла своим черным беззвездным покрывалом спящие улицы… Лишь кое-где горят огоньки-окошки, делающие Рим похожим на детскую игрушку, - городок с мигающими лампочками гирлянды. Но в одном из окон келейного корпуса Инквизиции не горит свет, хотя ее обитатель и не спит. Молодой мужчина с длинными светлыми волосами сидит на кровати, прислонившись спиной к холодной стене, и рассеянно рассматривает окружающую обстановку, словно не видел уже много дней.
Помещение стилизовано под монастырскую келью ранне-доармагеддоновских времен. Обстановкой и убранством Орсини занимался сам – ему было жизненно важно создать для себя пространство, которое не напоминало бы о внешнем мире и необходимости контактов с огромным количеством людей. Мирок, в который можно было бы пускать только избранных… Мирок, который нельзя было назвать уютным, но который был одним из тех архинадежных вещей, не тронутых вечными волнениями бьющегося в агонии Рима.
Как однажды отметил Дуо, стилизация была практически идеальной - за исключением некоторого несоответствия, в основном выражающегося в наличии таких жизненно важных для инквизитора мелочей, как передатчик (NB: найти под бумагами на столе!), чашка с недопитым после бессонной ночи кофе и запчасти для скримера (не все ж техников просить о ремонте).
… Каменные стены напоминают грубую кладку, но на деле выполнены на редкость добротно и искусно, ибо иного местообитание главы Инквизиции и не подразумевает. Как ни странно, камень остается холодным даже тогда, когда в Риме царит палящий зной...
Сторонний посетитель, возможно, был бы удивлен, но брата вполне устраивало то небольшое количество предметов мебели, которое находилось в комнате. Кровать у стены, застеленная с армейской тщательностью, разве что немного неровно лежит коричневый плед. Шкаф с небольшим количеством «гражданской одежды» и запасной формой. Стол у окна и пара стульев – на случай, если кто-то все же отважится заглянуть в гости. Книжная полка, а на полустертых корешках стоящих на ней фолиантов что-либо может разобрать лишь тот, кто точно знает, очертания каких букв искать. Пожалуй, из всей обстановки выделяется только дорогая резная подставка с покоящейся на ней Библией, на страницах которой никогда не бывает ни пылинки – столь часто касаются ее страниц руки хозяина.
Орсини прикрывает глаза и все же тянется за одеялом, набрасывая его себе на плечи как плащ – ночью, да еще при открытом настежь окне, довольно таки холодно… особенно в ту предрассветную пору, когда ночь еще не пожелала покинуть свой трон, но рассвет уже приближается, торопит ее, подгоняет студеным ветерком. Утро или ночь – самое таинственное время. Самое любимое, после закатных сумерек. Самое длинное, если ночь государственного дознавателя Ватикана вновь была бессонной…
Помещение стилизовано под монастырскую келью ранне-доармагеддоновских времен. Обстановкой и убранством Орсини занимался сам – ему было жизненно важно создать для себя пространство, которое не напоминало бы о внешнем мире и необходимости контактов с огромным количеством людей. Мирок, в который можно было бы пускать только избранных… Мирок, который нельзя было назвать уютным, но который был одним из тех архинадежных вещей, не тронутых вечными волнениями бьющегося в агонии Рима.
Как однажды отметил Дуо, стилизация была практически идеальной - за исключением некоторого несоответствия, в основном выражающегося в наличии таких жизненно важных для инквизитора мелочей, как передатчик (NB: найти под бумагами на столе!), чашка с недопитым после бессонной ночи кофе и запчасти для скримера (не все ж техников просить о ремонте).
… Каменные стены напоминают грубую кладку, но на деле выполнены на редкость добротно и искусно, ибо иного местообитание главы Инквизиции и не подразумевает. Как ни странно, камень остается холодным даже тогда, когда в Риме царит палящий зной...
Сторонний посетитель, возможно, был бы удивлен, но брата вполне устраивало то небольшое количество предметов мебели, которое находилось в комнате. Кровать у стены, застеленная с армейской тщательностью, разве что немного неровно лежит коричневый плед. Шкаф с небольшим количеством «гражданской одежды» и запасной формой. Стол у окна и пара стульев – на случай, если кто-то все же отважится заглянуть в гости. Книжная полка, а на полустертых корешках стоящих на ней фолиантов что-либо может разобрать лишь тот, кто точно знает, очертания каких букв искать. Пожалуй, из всей обстановки выделяется только дорогая резная подставка с покоящейся на ней Библией, на страницах которой никогда не бывает ни пылинки – столь часто касаются ее страниц руки хозяина.
Орсини прикрывает глаза и все же тянется за одеялом, набрасывая его себе на плечи как плащ – ночью, да еще при открытом настежь окне, довольно таки холодно… особенно в ту предрассветную пору, когда ночь еще не пожелала покинуть свой трон, но рассвет уже приближается, торопит ее, подгоняет студеным ветерком. Утро или ночь – самое таинственное время. Самое любимое, после закатных сумерек. Самое длинное, если ночь государственного дознавателя Ватикана вновь была бессонной…
суббота, 25 октября 2008
Упокой их, Господи... по частям.
НИКЕЙСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ
Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae,visibilium omnium et invisibilium. Et in unum Dominum Iesum Christum, Filium Dei unigenitum, et ex Patre natum ante omnia saecula. Deum de Deo, Lumen de Lumine, Deum verum de Deo vero, genitum non factum, consubstantialem Patri; per quem omnia facta sunt. Qui propter nos homines et propter nostram salutem descendit de caelis. Et incarnatus est de Spiritu Sancto ex Maria Virgine, et homo factus est. Crucifixus etiam pro nobis sub Pontio Pilato, passus et sepultus est, et resurrexit tertia die, secundum Scripturas, et ascendit in caelum, sedet ad dexteram Patris. Et iterum venturus est cum gloria, iudicare vivos et mortuos, cuius regni non erit finis. Et in Spiritum Sanctum, Dominum et vivificantem, qui ex Patre Filioque procedit. Qui cum Patre et Filio simul adoratur et conglorificatur: qui locutus est per prophetas. Et unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam. Confiteor unum baptisma in remissionem peccatorum. Et expecto resurrectionem mortuorum, et vitam venturi saeculi. Amen.
читать дальше
АПОСТОЛЬСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ
Credo in Deum Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum, qui conceptus est de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus, et sepultus, descendit ad infernos, tertia die resurrexit a mortuis, ascendit ad caelos, sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis, inde venturus est iudicare vivos et mortuos. Credo in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam, sanctorum communionem, remissionem peccatorum, carnis resurrectionem et vitam aeternam. Amen.
читать дальше .
Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae,visibilium omnium et invisibilium. Et in unum Dominum Iesum Christum, Filium Dei unigenitum, et ex Patre natum ante omnia saecula. Deum de Deo, Lumen de Lumine, Deum verum de Deo vero, genitum non factum, consubstantialem Patri; per quem omnia facta sunt. Qui propter nos homines et propter nostram salutem descendit de caelis. Et incarnatus est de Spiritu Sancto ex Maria Virgine, et homo factus est. Crucifixus etiam pro nobis sub Pontio Pilato, passus et sepultus est, et resurrexit tertia die, secundum Scripturas, et ascendit in caelum, sedet ad dexteram Patris. Et iterum venturus est cum gloria, iudicare vivos et mortuos, cuius regni non erit finis. Et in Spiritum Sanctum, Dominum et vivificantem, qui ex Patre Filioque procedit. Qui cum Patre et Filio simul adoratur et conglorificatur: qui locutus est per prophetas. Et unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam. Confiteor unum baptisma in remissionem peccatorum. Et expecto resurrectionem mortuorum, et vitam venturi saeculi. Amen.
читать дальше
АПОСТОЛЬСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ
Credo in Deum Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum, qui conceptus est de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus, et sepultus, descendit ad infernos, tertia die resurrexit a mortuis, ascendit ad caelos, sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis, inde venturus est iudicare vivos et mortuos. Credo in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam, sanctorum communionem, remissionem peccatorum, carnis resurrectionem et vitam aeternam. Amen.
читать дальше .
Упокой их, Господи... по частям.
Вечер потихоньку уступал свои права ночи, с серовато-грязных небес лился непрекращающийся, и казалось, такой же грязно-серый дождь. Совсем недавно прошумела гроза, но надежда брата Петра на наступление если не ясной, то хотя бы не дождливой погоды не оправдались. Мантия и сутана намокли, потяжелели, и уже не раз и не два заставили хозяина пожалеть об излишней помпезности формы. Плюс еще скример… Инквизитор тяжело вздохнул, отжал край капюшона и продолжил мерить гренадерскими шагами дорогу. Хотя дорога – это слишком красивое название для тракта, сейчас представлявшего собой сплошную грязевую ванну.
Ближе к полуночи окончательно вымотанный - причем больше морально, чем физически - путник добрался до постоялого двора. «Даже забавно, как меняют отношение пара монет," - думал Петр, следуя за хозяином заведения. Впрочем, эмоции, далекие от восторга, которые испытал трактирщик, увидев на пороге промокшего и злого инквизитора, понять было можно. От Инквизиции две основные беды - во-первых, их появление - это символ возникших у постояльцев неприятностей, а во-вторых - они почти никогда ни за что не платят... Убедившись, что ни первой, ни второй беды ждать не приходится, хозяин резко повеселел и сменил обреченную угодливость на подобие приветливости.
Петр с сарказмом оглядел "самую лучшую комнату", в которую провел его трактирщик. Ладно, кровать, стул и душ есть, а больше ничего и не надо... - решил он, благосклонным кивком дав понять, что оценил проявленную о его персоне заботу.
- Господин желает, чтобы ужин принесли в комнату? -
- Нет, я спущусь... И принесите сухую одежду! - инквизитор подождал, пока его требование будет выполнено, и расстегнул мантию, с противным чавкающим звуком рухнувшую на пол. Следом отправилась сутана. На полу медленно образовывалось болотце… Выбравшийся из-под горячего душа мужчина досадливо поморщился, представив, КАК это будет выглядеть после просушки... разве что дождь продолжит моросить и завтра, что позволит оправдать свой внешний вид. Все, конечно, правильно - но как прикажете выглядеть идеально, если отстирать мантию от грязи вручную не представляется возможным?!
"Ладно, пусть будет сухое, а чистое - необязательно," - решил Петр, удовлетворившись тем, что есть чистые брюки и рубашка (статья расходов... спишем на патроны, а то опять выговор влепят) и отправился ужинать.
читать дальше
Ближе к полуночи окончательно вымотанный - причем больше морально, чем физически - путник добрался до постоялого двора. «Даже забавно, как меняют отношение пара монет," - думал Петр, следуя за хозяином заведения. Впрочем, эмоции, далекие от восторга, которые испытал трактирщик, увидев на пороге промокшего и злого инквизитора, понять было можно. От Инквизиции две основные беды - во-первых, их появление - это символ возникших у постояльцев неприятностей, а во-вторых - они почти никогда ни за что не платят... Убедившись, что ни первой, ни второй беды ждать не приходится, хозяин резко повеселел и сменил обреченную угодливость на подобие приветливости.
Петр с сарказмом оглядел "самую лучшую комнату", в которую провел его трактирщик. Ладно, кровать, стул и душ есть, а больше ничего и не надо... - решил он, благосклонным кивком дав понять, что оценил проявленную о его персоне заботу.
- Господин желает, чтобы ужин принесли в комнату? -
- Нет, я спущусь... И принесите сухую одежду! - инквизитор подождал, пока его требование будет выполнено, и расстегнул мантию, с противным чавкающим звуком рухнувшую на пол. Следом отправилась сутана. На полу медленно образовывалось болотце… Выбравшийся из-под горячего душа мужчина досадливо поморщился, представив, КАК это будет выглядеть после просушки... разве что дождь продолжит моросить и завтра, что позволит оправдать свой внешний вид. Все, конечно, правильно - но как прикажете выглядеть идеально, если отстирать мантию от грязи вручную не представляется возможным?!
"Ладно, пусть будет сухое, а чистое - необязательно," - решил Петр, удовлетворившись тем, что есть чистые брюки и рубашка (статья расходов... спишем на патроны, а то опять выговор влепят) и отправился ужинать.
читать дальше
Упокой их, Господи... по частям.
«Немощных в вере судите без споров о мнениях».
св. апостол Павел
св. апостол Павел
«Дайте мне точку опоры,
и я переверну землю»?
Нет, не так!
Дайте мне Истину, и я перегрызу за нее горло любому!
Сравняю города с землей,
уничтожу всех инакомыслящих,
разорю царства,
низвергну престолы!
Не так ли, господа?
Мы, и только мы с вами знаем, как надо.
Как надо жить,
как надо любить,
как надо веровать!
На старых пепелищах, на простывших углях
сложим новый костер, больше прежнего.
читать дальше
Упокой их, Господи... по частям.
Именем Господа и во славу Его.
Руководствуясь только Его заветами и велением своего сердца.
Vox audita latet, littera scripta manet.
Руководствуясь только Его заветами и велением своего сердца.
Vox audita latet, littera scripta manet.
Сказанное слово исчезает, написанная буква остается.
Слуга Господа и защитник Церкви,
Peter Orsini.
Peter Orsini.