В минуты душевного негодования брат Петр Орсини имел привычку именовать свой отдел не иначе как «зверинец». И вовсе не из-за пушистых любимцев грозной сестры Паулы. И тем более не из-за ворона, являющегося вот уже пятый год обитателем рабочего места брата Теодора (что вводило в ступор, а затем в священный трепет всех непосвященных, впервые столкнувшихся с личностью завсклада вещдоками). И уж совсем не из-за двухгодовалой угрозы в центнер весом, при появлении которой в коридорах штаба братья и сестры тихонечко жались по стенкам, уступая дорогу. Не из страха, что вы! Столкновение лоб в лоб с Саргисом уж шибко болезненное явление… И уж точно не из-за здорового черного – без единого пятнышка! – кота, облюбовавшего себе в качестве местообитания подоконник офиса оперативного отдела. Кот, кстати, был официальным даром кардиналу ди Медичи от Альбиона. Как альбионцы догадали так «обрадовать» еретикоборца, оставалось загадкой. Но выпущенный из клетки кот прятался по коридорам и подвалам две недели, пока Франческо не поуспокоился и не перестал по утрам приветствовать подчиненных фразой о «сожжении троянского еретичного кота». За прошедшие полгода кот освоился, заматерел и теперь имел привычку снимать "пробы" кофе (и иных) у полюбившихся ему сотрудников. Отпечаток лапы брат Францис уже давно предложил считать официальной печатью. Однако Орсини был против...
Так вот. "Зверинцем" оперативный отдел Инквизиции именовался не из-за наличи подобной живности. А из-за "расставленных кормушек", сиречь - стаканов с чаем, такрелок с бутербродами, обертками от леденцов и прочими мелкостями жизни, которые позволяли скрашивать бравым сотрудникам длительные дежурства в невоенное (попробуйте доказать это брату Петру!) время.