Вечер потихоньку уступал свои права ночи, с серовато-грязных небес лился непрекращающийся, и казалось, такой же грязно-серый дождь. Совсем недавно прошумела гроза, но надежда брата Петра на наступление если не ясной, то хотя бы не дождливой погоды не оправдались. Мантия и сутана намокли, потяжелели, и уже не раз и не два заставили хозяина пожалеть об излишней помпезности формы. Плюс еще скример… Инквизитор тяжело вздохнул, отжал край капюшона и продолжил мерить гренадерскими шагами дорогу. Хотя дорога – это слишком красивое название для тракта, сейчас представлявшего собой сплошную грязевую ванну.
Ближе к полуночи окончательно вымотанный - причем больше морально, чем физически - путник добрался до постоялого двора. «Даже забавно, как меняют отношение пара монет," - думал Петр, следуя за хозяином заведения. Впрочем, эмоции, далекие от восторга, которые испытал трактирщик, увидев на пороге промокшего и злого инквизитора, понять было можно. От Инквизиции две основные беды - во-первых, их появление - это символ возникших у постояльцев неприятностей, а во-вторых - они почти никогда ни за что не платят... Убедившись, что ни первой, ни второй беды ждать не приходится, хозяин резко повеселел и сменил обреченную угодливость на подобие приветливости.
Петр с сарказмом оглядел "самую лучшую комнату", в которую провел его трактирщик. Ладно, кровать, стул и душ есть, а больше ничего и не надо... - решил он, благосклонным кивком дав понять, что оценил проявленную о его персоне заботу.
- Господин желает, чтобы ужин принесли в комнату? -
- Нет, я спущусь... И принесите сухую одежду! - инквизитор подождал, пока его требование будет выполнено, и расстегнул мантию, с противным чавкающим звуком рухнувшую на пол. Следом отправилась сутана. На полу медленно образовывалось болотце… Выбравшийся из-под горячего душа мужчина досадливо поморщился, представив, КАК это будет выглядеть после просушки... разве что дождь продолжит моросить и завтра, что позволит оправдать свой внешний вид. Все, конечно, правильно - но как прикажете выглядеть идеально, если отстирать мантию от грязи вручную не представляется возможным?!
"Ладно, пусть будет сухое, а чистое - необязательно," - решил Петр, удовлетворившись тем, что есть чистые брюки и рубашка (статья расходов... спишем на патроны, а то опять выговор влепят) и отправился ужинать.
читать дальшеВнизу пьяно шумели две компании, если и обратившие на переодевшегося священника внимание, то только благодаря необычному цвету голубоватых волос. Впрочем, достаточно комментариев не последовало, и Петр спокойно устроился в уголке расправляться с принесенной едой. Есть, как ни странно не особо хотелось, но на завтрашний путь силы были нужны... Вообще настроение инквизитора очень четко попало в унисон с погодкой. Яростный взрыв во время боя, послегрозовая опустошенность - и тяжелое, мутное непроходящее чувство. Дети всегда оставались для Петра детьми, даже если принадлежали к расе вампиров. В этом ему было далеко до сестры Паулы с ее девизом "... независимо от того, женщины это или дети". Он убивал, но потом на коленях отмаливал и свои прегрешения, и их души. Молиться за убитых врагов давно стало для Разрушителя скорее правилом, чем исключением.
Петр со вздохом отправил в рот очередной кусок плохо прожаренного мяса. Нестерпимо хотелось напиться и забыться сном хоть на ночь. "Не смей", - одернул он себя. Другой бы на его месте позволил себе немного вина, но проблеме главы Инквизиции заключалась в том, что организм его алкоголя не переносил. Для достижения диспозиции "напиться" Петру достаточно было одного бокала и получаса - потом наступал непробудный сон. Если было бы можно, он отказался бы и от причастия... правда, представив, что скажет на это кардинал, Петр смирился. В конце концов, вина на облатке совсем немножко, а ненавистный вкус можно перетерпеть.
Со скуки инквизитор занялся изучением обстановки. Его внимание привлек еще один гость, возникший в дверях. Петр мысленно позавидовал непромокаемому и легкому плащу на плечах вошедшего, который оказался высоким мужчиной с длинными темными волосами. Сухими. Петр досадливо тряхнул головой - собственная грива сохнуть отказывалась, точнее, подсыхала - сосульками. Не расчесать потом. Объект наблюдения тем временем выбрал место у огня, принял из рук девушки-официанточки изящную бутылку. Компания притихла, явно оценивая платежеспособность гостя, но один взгляд заставил ее умолкнуть. Петр заинтересовывался все больше и больше... казалось, даже муть на душе чуть улеглась, успокоилась.
Заметив "слежку", мужчина одарил парня в углу оценивающим взглядом, затем чуть качнул бокалом, салютуя.
Наверное, стоило просто кивнуть и отвести взгляд, и более не смотреть... Но глава Инквизиции скрывать свой интерес не привык, и взгляд посему не отвел. Кивнул, на секунду опустил глаза, подцепляя гарнир, и вновь переключил внимание на чужой профиль. Такой четкий на фоне языков пламени…
Приглашающий жест – еле заметное движение, как указание на соседний стул. Разрушитель хмыкнул. «Интересно, стал бы так охотно звать к себе, коли знал бы, кем на самом деле я являюсь? Что ж, быть может, беседа скрасит мой вечер… ночь», - поправился он, взглянув на настенные часы. Легко поднялся, благо с едой было покончено, подошел, оперся плечом о стену за предложенным стулом, скрестил руки на груди.
Мужчина дотянулся до второго бокала на столике, на треть наполнил его темной жидкостью, изящным жестом предложил взять. Инквизитор покачал головой.
- Я не пью вина, - отказался он, хоть и выходило немного невежливо.
- Это не вино, - улыбка тронула тонкие губы брюнета.
- А что же тогда? – инквизитор был слишком молод и еще не избавился от греха излишнего любопытства.
- Попробуй, - та же полуулыбка.
Петр помедлил, но любопытство все же взяло верх. Он поднял бокал и настороженно втянул незнакомый аромат. Пахло… не вином. Однозначно. Терпкий, одурманивающий, тяжелый аромат не был, однако, неприятным. К тому же, как только жидкость впитала тепло человеческих рук, аромат неуловимо изменился. Стал более… утонченным. Изысканным. Темной жидкости, казавшейся янтарной в свете камина, так захотелось коснуться губами…
«Ты же хотел напиться…» Не отрывая взгляд от смеющихся глаз мужчины, Рыцарь поднес бокал к губам, сделал маленький глоток… Серо-голубые глаза изумленно распахнулись. Казалось, он проглотил огонь, мгновенно разлившийся в груди. А огню инквизитор сопротивляться не смел… Облизался, собирая капельки.
- Это называется коньяк, - раздался негромкий голос. Петр чуть прижмурился. Это он раньше не замечал, какой глубокий и красивый у собеседника голос, или незнакомый напиток действует так быстро? Еще один глоток. – А как называть тебя?
- Как хочешь, - назвать свое имя первому встречному даже в состоянии опьянения инквизитора мог заставить только очень пристрастный допрос. Мир покачнулся и ненадолго восстановил равновесие. «Кажется, я все-таки не учел крепость напитка», - огорченно подумал Разрушитель, чувствуя, как расслабленно-теплая волна затопляет тело. Слишком занятый попытками обрести четкость зрения и мыслей, он даже не возражал, когда затянутые в черную перчатку пальцы выудили из-за воротника нательный крестик и поиграли им в свете камина.
- Ватиканец… - резюмировал мужчина, равнодушно отпуская крест. – А на священника не похож…
- Я не священник, - хрипло проговорил Петр
«Полуправда - это ведь не ложь? Монах, инквизитор, но не священник…»
- Да, это было бы более чем забавно, - легко согласился мужчина, проходя мимо инквизитора и взмахом руки приглашая последовать за собой....